Гармония желаний - Страница 34

Джина и Мелани тихо разговаривали с какой-то женщиной, сидя на диване в углу гостиной. Габариты их собеседницы никак не позволяли Марку присоединиться к этой маленькой компании. И он оставался предоставленным самому себе.

Недоброжелательное отношение миссис Коулди к нему было слишком явным. Она, похоже, не одобряла серебряную серьгу, поблескивающую в мочке его правого уха. Одному Богу известно, что подумала бы о нем старая леди, явись Марк сюда, как это принято было в богемных кругах, с трехдневной щетиной на подбородке. И какой смысл было наряжаться в классический черный костюм с жилетом и строгим черным галстуком? Это не добавило никаких дивидендов на его счет. Он чувствовал себя здесь белой вороной. Вся обстановка в доме Коулди, где проходили поминки, казалась настолько неприятной и насыщенной отрицательными эмоциями, что в какой-то момент захотелось бежать отсюда со всех ног.

Присутствующих пригласили в гостиную, где был устроен шведский стол. Марк наполнял свою тарелку, стараясь не придавать значения неприязненным взглядам хозяйки дома. Убедившись, что Мелани и Джина все еще беседуют с женщиной, занимающей добрую половину дивана, молодой человек направился в холл. Там он приметил стул в уголке, где надеялся спрятаться ото всех и спокойно поесть. Надежда на то, что старая леди не достанет его тут своими пронзительно осуждающими взглядами, слабо забрезжила, как рассвет в сырое туманное утро.

Однако попытка уединиться оказалась тщетной. Не успел он удобно устроиться и начать есть, как рядом вновь возникла миссис Коулди. Марк перевел взгляд с тарелки, которую держал, на мать Мелани. Изо всех сил он пытался сохранить невозмутимое выражение лица. Его сердце бешено билось, и мурашки бегали по спине.

Грозная — вот именно то слово, которое великолепно подходило для описания этой женщины. Черты ее лица были довольно резкими. Возможно, в молодости она и была привлекательной, теперь же выглядела ходячим анахронизмом. Седые волосы, собранные в тугой пучок, давно вышедшее из моды платье с поясом — все это говорило о том, что старушка жила прошлым. И не хотела иметь ничего общего с тем, что происходило в современном мире.

— Мистер Гирр… — сказала она. Потом чуть помедлила. Однако совсем не потому, что не знала, что говорить дальше, а из желания вселить в собеседника чувство неловкости и неуверенности.

— Да, миссис Коулди… — холодно ответил Марк, поднимая бутерброд с тарелки и откусывая от него.

— Я бы хотела объясниться с вами с глазу на глаз.

Марк пожал плечами, вежливо ответив:

— Нам здесь никто не мешает. Думаю, вы можете приступать.

И ей это его движение плечами представилось лишним подтверждением ее отрицательного мнения о современной молодежи, которая совсем не умеет себя вести.

— Насколько я понимаю, ваше поколение теперь так самоутверждается: еду, куда хочу, делаю, что хочу?

— А вы предпочитаете, чтобы все делалось с оглядкой и опасением, как бы кто чего не сказал?

— Как вы смеете? — в гневе воскликнула она, ее глаза наполнились яростью.

— А вы, миссис Коулди, всегда так гостеприимны?

— Вы, мистер Гирр, нечестно поступили по отношению к моей дочери и теперь говорите о гостеприимстве!

— Вы считаете, что я обманываю вашу дочь?

— Да, именно так я считаю! Мелани никогда не поехала бы в путешествие с мужчиной, с которым она совсем недавно познакомилась. Вам было известно, что у нее тяжелый период в жизни: расстроилась ее свадьба с Джоем Беккером, девочка очень страдала… Но вы не остановились, не правда ли?

В этот момент Марк подумал, что терять ему уже нечего. И решил выложить все так, как есть.

— Совершенно верно. — Он поднялся со стула, поставил на него тарелку и, как обычно, отряхнул крошки с рук. — Это меня не остановило, миссис Коулди. Потому, что я люблю вашу дочь с того дня, когда мы познакомились, и хочу жениться на ней. — И тут же увидел, как брови его собеседницы полезли вверх, а глаза чуть не выскочили из орбит, но продолжал говорить. — Мелани о моих намерениях пока не знает. Я не сказал ей, поскольку она не готова это услышать. Пусть сперва оправится от шока, вызванного поведением Джоя. Это из-за него она теперь не верит мужчинам. Ей, как и вам, кажется, что мне от нее нужен только секс. Но это не так, клянусь!

— Значит, вы… Вы с ней не спали?

Марк не мог сдержать улыбку.

— Подождите, было бы странным, если бы этого не произошло. Ваша дочь очень привлекательная и красивая женщина. Она обладает особым чувством гордости и личного достоинства. И, кстати, может дать мужчине гораздо больше, чем просто секс. Жаль, что ее мать не признает за ней таких качеств.

— Нет! Я признаю! Мелани самая замечательная на всем белом свете.

— Странно, но мне почему-то кажется, что вы ей не слишком часто это говорили. Она себя с вами чувствует девчонкой, совершенно не разборчивой в сексуальных связях, поведение которой позорит семью. Видимо, вы ей внушили это ощущение.

— Что вы? У меня и в мыслях не было ничего подобного.

Миссис Коулди была так напугана и расстроена, что Марку стало жаль ее. Наверное, он был слишком резок с ней? Но кто-то же должен был вступиться за Мелани. Тем более, насколько можно понять, никто из ее бывших кавалеров не удосужился сделать это.

— Мелани нужна ваша любовь и поддержка, а не подозрения и наставления, поймите это. И, пожалуйста, не сообщайте ей пока ничего о нашем разговоре, — уже более мягко попросил он.

— Вы правда ее любите? — умиротворенно улыбнувшись, поинтересовалась миссис Коулди.